В 90-е годы ни одна районка не могла обойтись без ответственного секретаря, который макетирует газету. Можно сказать, это был второй человек по важности, после редактора. Мне довелось работать с Баиром Цоктоевичем Номтоевым. Он был журналистом со стажем, хотя на какое-то время уходил преподавателем в профессиональное училище. Но жизнь свою без газеты не представлял. В каждом номере были его статьи и зарисовки на актуальную тему. Баир Цоктоевич дружил с поэтом Баиром Дугаровым. А еще он сам писал стихи о Еравне. Был ответственным секретарем литературного объединения «Булаг». И оставил свой неизгладимый след в жизни редакции.

Если в полной мере описать рабочий кабинет Б.Ц. Номтоева, то это кипы материалов, различные линейки, строкомеры, папки с вырезками, словари, вычитываемые полосы. Ему мы сдавали планируемые для публикации статьи. Баир Цоктоевич вычитывал все материалы будущего номера газеты, ломал голову над оформлением полосы, отбирал удачные фотографии. Он должен был точно знать, сколько колонок займет статья, как разместить материал, чтобы он не был тяжеловесным, не смотрелся «кирпичом», который никто не захочет читать. А еще любил выражаться только нам понятным «газетным языком», который стороннему наблюдателю казался странным. Что значит фраза «у тебя на полосе пасется козел». Любой журналист понимал, что при наборе пропущен абзац; что «фонарем» называли буквицу, «шапкой» - заголовок, что при верстке текст не нужно ставить «сапогом». А боргес и нонпарель - это типографские шрифты.
Номтоев умел так организовать работу журналистов, что его папка с материалами всегда была полной. Если не хватало каких-то двадцати строк, мог подойти к любому творческому работнику и голосом, не терпящим возражения, потребовать через полчаса или час принести ему готовый материал, и никто не смел возразить - сразу находилась тема для написания новой статьи. Когда журналисты отправлялись в очередную командировку, все прекрасно понимали, что его требовательность необходима для общего дела. Он любил русский язык и мастерски редактировал материалы селькоров. Порою безжалостно кромсал наши статьи, чтобы на полосу попала только нужная информация, «никакой воды». Это сегодня компьютерная верстка позволяет втиснуть любой материал, а с линотипом такой фокус не проходил. Все в душе «рыдали горькими слезами», но не перечили. Понимали, что Баир Цоктоевич корректирует выстраданный журналистом текст, чтобы он лучше читался и был сразу заметен на полосе. Зачастую, когда не хватало какого-то материала, имея в запасе всего несколько цифр, он мог написать статью на 100-150 строк. Говорил, что у него не работа, а сплошной цейтнот. При этом наш ответсекретарь вел диалог с читателем на любую тему. Хорошо писал про сельское хозяйство. А чего стоила любимая рубрика «Реплика окуня колючего». Часто вспоминал годы службы в армии и подробно рассказывал на страницах «Ярууны» о молодых новобранцах, охотно сотрудничал с военкоматом и милицией. Баир Цоктоевич очень хорошо знал историю Великой Отечественной войны, всегда с огромным уважением и трепетом относился к фронтовикам. Интересовался их судьбами, кто на каком фронте сражался. Был патриотом редакции и своей страны. Светлая ему память...

Снежана Серебренникова.

Фото Юрия Шапеева.